ПОМНИМ! Ушедших товарищей

Павлов Вячеслав Алексеевич, подполковник запаса КГБ СССР, командир 6-й группы 2-го отдела Отдельного Учебного Центра.

Тексты публикуются в редакции автора.

Сборник
статей, рассказов, очерков о «Вымпеле»

Наверное каждому человеку отведено судьбой определенное место в его жизненном пути. Случается, что его деятельность связана с историей какой-то организации, учреждения, предприятия или структуры. Причем значительная часть жизненного пути этого человека приходится на период организации и становления этой структуры. Исходя из своих способностей, приобретенного жизненного и профессионального опыта человек должен связать часть своей жизни с этой структурой, войти в нее и занять свое место, а затем своими активными действиями поднимать уровень ее профессионализма и расти вместе с ней. Особенное значение имеет то обстоятельство, что все это происходит в период становления такой организации, влияния многих факторов международной и внутренней обстановки в мире и стране.

Я попытаюсь на примере конкретного человека рассказать о событиях подобного периода. Хочу сразу оговориться: речь пойдет о тех событиях, в которых он принимал личное участие, его оценки и выводы, характеристики конкретных лиц не всегда могут совпадать с всеобщим мнением. По форме изложения –это серия рассказов, очерков, отдельных зарисовок.

Конец 70-х годов прошлого столетия характеризовался концентрацией негативных тенденций со стороны соседних стран бывшего СССР, отмечались конкретные случаи провокаций на пограничных рубежах страны. Накладывали определенный отпечаток на обстановку ухудшение отношений

с нашим «большим» соседом на Востоке - Китаем. События в Афганистане в 1979 году, в том числе знаменитая операция спецслужб СССР «Шторм-333», СССР, способных осуществлять специальные мероприятия на территории противника и готовых к оперативной переброске по всей территории страны. Идею воссоздания специального кадрового подразделения в системе КГБ СССР высказал генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, начальник Управления «С» (нелегальная разведка) Первого Главного управления КГБ СССР в конце 1979 года во время встречи с Председателем КГБ СССР Ю. В. Андроповым. Именно он озвучил термин «разведчик специального назначения», который в отличие от разведчика, действующего под дипломатическим прикрытием в мирное время, способен выполнять острые разведывательные задачи в особых условиях и обладать более широким диапазоном знаний и навыков. По замыслу Дроздова, эти разведчики специального назначения должны уметь собирать информацию, оценивать ее и принимать решения, а также после выработки определенного плана успешно выполнять задачу.

19 августа 1981г. на закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о формировании под эгидой КГБ секретного отряда специального назначения с задачей- проведение операций за пределами страны в «особый период». Основу отряда предполагалось сформировать из офицеров КГБ, имеющих опыт оперативной работы, знание иностранных языков, хорошие физические данные. В дальнейшей работе предполагалось тесное взаимодействие с разведчиками-нелегалами.

«Нам незачем судьбу критиковать-

У каждого из нас своя дорога

Судьбу спокойно нужно принимать

В ней и падений и подъемов слишком много»

(Из стихотворения «Вспомним, друзья»

,посвященного ветеранам «Вымпела»)

2002 г.

Как уже говорилось выше, основу «Вымпела» составляли офицеры КГБ

СССР, имеющие опыт оперативной работы с агентурой и имеющие положительные результаты в работе и поощрения. Многие побывали в краткосрочных командировках в Афганистане, принимали участие в боевых действиях. Что касается меня, некоторые положительные результаты позволяли рассматривать меня в качестве кандидата на зачисление в структуру. Это участие в совместной с УКГБ СССР по Ленинградской области реализации дела по легальному промышленному шпионажу «Фотограф», отмеченное благодарностью Председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова. Хочу отметить, что по прошествии более 40 лет эта форма противоправной деятельности широко используется в конкурентной борьбе крупных компаний по всему миру и ведется в сфере высоких технологий , новых разработок и технических проектов. По удивительному совпадению, недавнее разоблачение советника главы «Роскосмоса» И.Сафронова в передаче иностранной разведке сведений о новых технических проектах и планах этой организации поразительно совпадает с «почерком»действий иностранной спецслужбы, выявленной в ходе расследования по делу «Фотограф».

Кроме этого, в моем «активе» была результативная работа с кандидатом на зачисление в нелегальную разведку «Сергеем». Спустя много лет мы встретились и он рассказал мне в пределах возможного о своей работе и местах, где ему пришлось побывать. В беседе было упомянуто очень много фамилий наших общих знакомых, с кем я работал и знал по линии нелегальной разведки уже находясь в «Вымпеле». Для меня это был добрый знак и признание того, что мы не подвели друг друга. По просьбе «Сергея», я не указываю его фамилию.

В 1980 году во время работы в УКГБ СССР по Куйбышевской области я был направлен в Польшу в составе группы студентов куйбышевских вузов в туристическую поездку с легендой преподавателя политэкономии Куйбышевского строительного института. В стране активно действовали

польские профсоюзы «Солидарность». Это была моя вторая поездка в Польшу (первая состоялась в 1974 г. по линии ЦК ВЛКСМ). Мне пришлось своими глазами увидеть возрастание негативного отношения к СССР. изменение общественного мнения в сторону «западных» ценностей. Когда в отчете по командировке я указал все основные требования «Солидарности», которые были удовлетворены руководством страны, у начальства не оставалось сомнений в том, что Польшу ждут большие изменения.

До момента вызова на собеседование по вопросу перевода во вновь создаваемое подразделение КГБ СССР мне пришлось принимать участие в расследовании теракта в отношении главного конструктора Куйбышевского бюро автоматических систем (КБАС) Бережного И.С. в качестве руководителя группы. По расследованию теракта работал специально созданный штаб, включавший в себя сотрудников УКГБ по Куйбышевской области и Центрального аппарата КГБ СССР. Во время работы штаба я познакомился с одним из будущих руководителей ЦСН Уколовым С.В., который в то время работал в ОТУ КГБ СССР. Работа была интересной, но завершить ее мне не удалось.

Вот примерно с каким «багажом» я оправился на собеседование в Москву по поводу моего дальнейшего прохождения службы во вновь создаваемом подразделении «Вымпел». Основными сомнениями по принятию положительного решения были- языковый барьер, абсолютное незнание обстановки и условий работы, отсутствие боевого опыта.

Но об этом поговорим в следующей части

(продолжение следует).

«Когда собрали нас со всей страны

Чтоб мы гадали- «чет» или «нечет»

Не знали мы последствий той войны,

Не знали, что потом нас в жизни ждет…»

(«Из стихотворения «Вспомним, друзья», посвященное ветеранам «Вымпела»)

2002 г.

После короткого собеседования на аттестационной комиссии, в которую входили Козлов Э.Г., Савинцев Е.А., Царев и сотрудники Управления «С», я взял сутки на обдумывание решения по поводу зачисления В ОУЦ КГБ СССР и после некоторых консультаций, дал свое согласие. Из числа прибывших на собеседование в подмосковную Балашиху я был знаком только с Евгением Германовичем Блиновым, с которым в1975 году проходил переподготовку на курсах КУРОС в г.Ташкенте. В период прохождения собеседования мне удалось познакомится с кандидатами на зачисление Завершинским А. и Лопатенко М. В беседе с ними я убедился, что в эту структуру подбираются не только сотрудники с боевым опытом работы. С Завершинским мы долго говорили об особенностях человеческой психологии умении влиять на поведение собеседника. Он немного рассказал о шаманах африканских племен вуду, деятельности японской секты «Аум Сенрике». По уровню владения материалами и подбором конкретных фактов я понял, что он хорошо разбирается в тематике.

Сразу после возвращения в Балашиху мы приступили к подготовке к выезду в Афганистан. Она включала в себя изучение всех материалов о стране и обстановке. Информация поступала из многих источников: МИД, Управление «С», иностранные журналы и газеты, сотрудники КГБ, вернувшиеся из командировок. Составлялись индивидуальные специальные словари выражений и терминов, краткие справки по районам действий предыдущих групп «Каскадов». Срочно залечивали зубы и другие «болячки», подтягивали спортивную форму. По совету прибывших из командировок занимались заготовкой продуктов питания. Группы для выезда комплектовались по мере поступления новых сотрудников, прошедших собеседование. Точных районов будущих действий мы не знали, были только направления: север, запад, центр, юг. Не было известно, кто полетит в передовой группе.

И вот 30 марта 1982 года с составе передовой группы мне «посчастливилось» вылететь в г. Кабул. Руководителем группы был назначен заместитель начальника ОУЦ КГБ СССР (в/ч 35690) Евгений Александрович «Грани личности этого человека мне пришлось узнавать в процессе нашего «вымпеловского» бытия. Это человек и руководитель огромного житейского и боевого опыта, главным девизом которого был - «Береги людей». Немногословный, никогда не позволявший себе повышать голос на собеседника, подчиненного, он удивительным образом мог убедить любого в необходимости того или иного решения. Его просьба, совет, приказ доходили до сознания сразу и не оставляли сомнений: так надо. По возрасту мы все годились ему в сыновья и это создавало некий элемент жизнедеятельности большой семьи. Позднее я написал о нем стихи и назвал их «Деду-90»

«Не вспомнить сразу-сколько лет

Прошло с тех пор, когда в Кабуле были вместе,

Но вот шутливый псевдоним-«кабульский Дед»

До сей поры звучит с морозовскою песней.

Пытливый взгляд из-под седых бровей,

Уменье словом попадать не в бровь, а в глаз

И главный принцип «Береги людей!»

Вот чем запомнился наш Савинцев для нас.

Ему устав писала проза жизни,

Где каждый промах стоил очень много-

Ведь по «горячим» точкам Украины и России

Незримо пролегла его чекистская дорога.

Свой опыт и души богатство

Делил он с нами в радости и в горе

В стране Афганистан, где боевое братство

Ценилось больше, чем награда и здоровье.

Но время вдаль бежит неумолимо

И оценить его сейчас совсем не просто

Как незаметно стали мы седыми,

А наш учитель отмечает девяносто!

Живи как можно дольше, «Дед»!

Знай, мы всегда незримо рядом

И в веренице радостей и бед

Всегда найдем возможность обменяться взглядом!»

К сожалению, наш Евгений Александрович Савинцев ушел из жизни.

Одно из последних пожеланий этого настоящего человека и воина было то, чтобы его похоронили на Николо-Архангельском кладбище вместе с его учениками и воспитанниками-«вымпеловцами».

Передовая группа «Вымпела» летела в Афганистан на ИЛ-76. Как было принято, при пересечении воздушной границы мы дружно прокричали «Ура» и выпили по чарке. Вместе с нами в Кабул летела жена посла Табеева Ф.А. Экипаж самолета состоял из опытных летчиков, так как при заходе на посадочную полосу аэродрома Кабула нужно пролетать между двумя вершинами гор. Сразу после прилета и размещения на виллах у нас началась работа. Нужно было взять на учет все оружие, рассредоточенное по виллам, принять «хозяйство» от оставшихся для этого сотрудников 3 «Каскада», решить множество бытовых проблем. Я с большим чувством благодарности вспоминаю сотрудника 3 «Каскада» Губайдуллина Мансура Абдуловича, который помог мне ознакомиться с обстановкой и передать своих источников информации из числа афганцев. Он, в отличие от некоторых «каскадеров», проявлял исключительное внимание при передаче на связь своих «помощников», учитывая все, буквально до мелочей. Мансур помог подобрать мне удобную одежду, оборудовать машину для проведения встреч с источниками. В условиях Кабула это был наш «уазик» без номерных знаков, с темной ширмой, закрывающей боковые стекла и сиденья пассажиров. На переднем сиденье рядом с водителем усаживался переводчик, сзади с обусловленной «точки» из «мертвой зоны» на пассажирское сиденье на медленном ходу заскакивал источник. После проверочного маршрута машины выезжала в микрорайон, где проживали советские специалисты, работавшие в Кабуле по контракту (педагоги Кабульского университета, врачи, геологи), останавливалась в «закрытой» зоне и через переводчика велась беседа на интересующие нас темы. Никаких записей не велось, содержание беседы по памяти нужно было изложить в отчете по после возвращения на виллу. После окончания встречи и проверки на маршруте «десантирование» источника проходило в удобном для него месте и желательно в сумерки. У каждого источника было 2-3 «точки», он вызывал «каскадера» на определенную точку телефонным звонком на дежурного по вилле и указывал время. Как правило, это была 2 половина дня, звонок выдавался примерно за 2-3 часа до встречи для возможности проверочных действий. Мы учитывали поразительную зрительную память афганцев (в этом пришлось убедиться не один раз) и постоянно работали над совершенствованием методов обеспечения безопасности своих источников. Мне пригодились знания английского языка, так как среди источников были студенты Кабульского университета, говорившие на английском.

На одной из встреч с источником «Ахгар»(житель одного из «душманских» районов Кабула), он сообщил, что недавно из Пакистана вернулся его знакомый, который уходил туда вместе с отрядами душманов. Он подробно расспрашивал «Ахгара» об одном из сотрудников СГИ (служба безопасности Афганистана) Салаутдине, интересовался, на какой машине он возвращается с работы и в какое время, кто его сопровождает и т.п. После уточнения данных через наше Представительство КГБ было установлено, что Салаутдин был участником казни представителей подпольной маоистской группировки, действующей в Кабуле. Ранее мы получали через своих источников материалы об этой группировке, их инструкции по ведению подпольной работы. Тогда один из руководителей группировки ушел в Пакистан. В беседе с советником Салаутдина было выяснено, что он получил несколько писем с угрозами расправы над ним, а позднее у него была похищена сестра. Наша информация дополнила ситуацию о готовящемся теракте в отношении Салаутдина (он скрывал ее от советника, боясь последствий). Вскоре от «Ахгара» поступила информация о том, что из Пакистана прибыли еще два человека для совершения акта возмездия. «Ахгар» на встречах сильно нервничал, просил оружие для самозащиты.(пистолет по-афгански «туфанча»). Мне даже пришлось подготовить для него неучтенный пистолет ПМ, но по указанию руководства,

вооружать его было делать строжайше запрещено). Для реализации ситуации нам с Е.А.Савинцевым пришлось встретиться с одним из руководителей Представительства КГБ СССР полковником Дзюбой. На его вопрос, насколько я доверяю своему источнику и можно ли ему передать спецтехнику для документирования и записи действий участников готовящегося теракта, я ответил, что в условиях нынешнего Афганистана это очень рисковано. Дальнейшие события подтвердили это. После проведенной 40 армией операции по зачистке ущелья Пандшер в сейфе одной из ячеек партии ИПА, захваченном в ходе операции, были обнаружены членские билеты партии ИПА, принадлежащие сотрудникам наружного наблюдения СГИ, которые «работали» по нам под руководством наших советников.

Но предотвратить теракт нам все-таки удалось. Салаутдин был переведен на другое место работы с выездом из Кабула, а участников готовящегося теракта задержали на рынке Кабула под предлогом мобилизации в армию с последующим помещением их в фильтрационный лагерь.

Большое значение в нашей работе придавалось изучению обстановки в окрестностях Кабула, где действовали бандформирования душманов (позднее их стали называть «моджахедами»- борцами за веру). В их задачу входило совершение диверсий на дорогах против армейских подразделений и объектов энергоснабжения, устранение партийных лидеров на местах. В зимний период часть из них пробиралась в Кабул и устраивалась на «зимние» квартиры. Некоторые даже сдавались в плен, чтобы по весне снова выйти «на тропу войны».

На одной из встреч от источника «Фалол»(студент Кабульского университета) была получена информация, что на готовящуюся в конце года «лоя-джиргу»(собрание представителей афганской руководящей верхушки, куда прибывают и руководители бандформирований), собирается прибыть дальний родственник источника, который имеет отношение к одному из крупных бандформирований, действующих в окрестностях Кабула. Ожидается, что в лоя-джирге примет участие и известный поэт Лоэк. «Фалолу» было предложено под предлогом встречи с родственником пройти на эту встречу и сфотографировать некоторых известных руководителей бандформирований. Он был проинструктирован по линии поведения и способе съемки. «Фалол» выполнил задание и его снимки пополнили картотеку установленных руководителей бандформирований.

Позднее «Фалол» на встрече сообщил, что у него появилась возможность выехать в СССР для поступления в нефтяной институт им. Губкина. Я пожелал ему успеха в дальнейшей учебе и предупредил, что возможно, к нему обратятся в институте от моего имени для выполнения какого-нибудь поручения, на что он ответил согласием. Соответствующее письмо было направлено в нужный адрес.

У нас был установлен тесный контакт с Представительством КГБ в Кабуле, частью информации, помимо отправки ее по нашим каналам, мы делились с работниками Представительстсва по согласованию со своим руководством. Необходимость этого была продиктована нашими возможностями получать ее как бы «из первых рук». Вспоминается, как подробно знакомились сотрудники Представительства КГБ по информации о готовящемся теракте в отношении Салаутдина, шутили со мной о том, что «надо вертеть дырку для награды». Но вскоре обстоятельства резко изменили ход нашей работы. Нагрянувшая комиссия из Управления «С» в приказном порядке запретила нам работу с источниками из числа афганцев, были уничтожены все черновые записи и документы по работе с ними. Позднее мы узнали, что в Иране в это время «ушел» бывший сотрудник Управления «С» Кузичкин и нам пришлось менять участки работы. Что до несостоявшейся награды за работу по предотвращению теракта, я не сожалею: значит не судьба.

В редкие минуты перерывов от основной работы нам удавалось находить минуты для творчества. Как не вспомнить записи на «двухкассетнике» «Шарп» песен Игоря Морозова и Сергея Демяшова на нашей «гостевой» вилле, концерты нашего постоянного гостя – советника по комсомолу В. Акимова. Гитара, баян- это было у нас постоянным музыкальным сопровождением. Кстати, о популярности «каскадовских» песен того времени говорят подтверждающие примеры и факты. Однажды возникла необходимость отправить из Кабула в Герат в командировку наших офицеров Проценко С., Бугару Б. Приехав на аэродром мы поняли, что шансов у нас мало: Ан-12 забит ранеными и комсоставом из числа афганцев. Ни уговоры командира экипажа, ни «дача взятки» в виде японских часов- ничего не помогло. Тогда за дело взялся наш «истинный» дипломат – Сергей Ольховой. Покружив с бортмехаником вокруг самолета и полуобняв его за плечи, Сергей махнул нам рукой – «готово». Бортмеханик провел офицеров на борт и закрыл самолет. На обратном пути Сергей пояснил, что сначала он выяснил, кто откуда родом, а затем представился. Бортмеханик спросил, есть ли у нас новые «каскадовские» песни на компакт-кассетах, получил «добро» на их получение и..пригласил на борт. Кстати, выезжая в отпуск, мы провозили их в багаже, под брендом «советская эстрада». Вначале на компакт-кассету записывались 2-3 песни советской эстрады, а затем шла наша «продукция». (продолжение следует)

«О наших отцах-командирах и нас…»

Как уже говорилось ранее, идея создания специального подразделения «Вымпел» принадлежит генерал-майору КГБ СССР, начальнику Управления «С»(нелегальная разведка) Юрию Ивановичу Дроздову. Это он впервые ввел термин «разведчик специального назначения», который предусматривал действия этого исполнителя не на стадии реализации задания, а подключение его еще на стадии выработки решения. В задачу такого разведчика входило сбор и оценка информации и планирование предстоящей операции. Юрию Ивановичу удалось убедить в то непростое время Председателя КГБ Андропова в необходимости создания такого подразделения. Передавая Дроздову подписанные документы о создании специального подразделения «Вымпел», Андропов произнес памятную фразу: «И чтоб равных ему не было!»

Спустя более десяти лет мной были написаны стихи, посвященные этому событию и роли в нем Юрия Ивановича Дроздова. Они называются «Патриарх»:

Патриарх

«Как оценить такое предложенье:

«Создай отряд, какому равных нет!»

Чтобы принять подобное решенье

Бесспорно, нужен опыт многих лет.

А как внедрить свой план огромный

В умы руководящих сил?

Мне кажется, что замысел подобный

Другой бы просто не осуществил.

Не будем говорить, как это сложно,

Ответственность какая на плечах.

Но оказался замысел возможным,

Так как его задумал патриарх.

Идти вперед и устранять изьяны,

Допущенные в схватках под ковром…

Не перечислить все чины и страны,

Где довелось ему быть в качестве ином.

Его заслуга в том, что он

создатель

Отряда «Вымпел» для серьезных дел.

Он уважать, ценить его заставил,

Чего впоследствии никто уж не сумел!

Так, в соответствии с замыслом Ю. И, Дроздова, по совместному решению Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС в Комитете Государственной безопасности СССР 19 августа 1981 года было положено создание совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в «особый период». Его первым командиром был назначен участник штурма дворца «Тадж-Бек» в Кабуле Герой Советского Союза Эвальд Козлов. По ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте, ему дали название «Вымпел», так как командир был по званию капитаном 1 ранга морских погранчастей КГБ.( до 1992 года это название было засекречено). Официальное наименование было обычным- Отдельный учебный центр КГБ СССР.

Эвальд Григорьевич Козлов был одним из тех, кто создавал «костяк» «Вымпела», формировал его состав и решал множество организационных задач. Его крыла тая фраза- «Нам трудно помешать» вселяла в сотрудников «Вымпела» чувство уверенности и правильности принимаемых нами решений. По аналогии с командирским местом у штурвала флагманского корабля, мне показалось уместным представить Козлова за штурвалом самолета, набирающего высоту в небе. Так родились стихи о первом командире нашего «Вымпела». Они называются «Командир»:

«Командир»

«Судьба, как видно долго выбирала,

Как обозначить наш отряд

Вначале тщательно его зашифровала:

В Афганистане назывался он «Каскад».

Командировки и ученья-все бывало,

Нам всем пришлось немало испытать.

Но вот у командирского штурвала

Козлову первому досталось постоять.

Не все друзья из «перестройки» с честью вышли

Как сталь клинка жизнь закаляла нас,

Но гордое названье- «Вымпел»

Нас поднимало на крыло не раз.

О нем у нас сложилось четко мненье-

Уменья, выдержки ему не занимать!

Осталось в памяти простое изреченье:

Он говорил: «Нам трудно помешать!»

Какие б песни мы сейчас не пели,

Я откровенно вам скажу, друзья-

Для «вымпеловцев» он остался первым,

Кто взял штурвал и резко вывел на себя!

«Вымпелу» очень «повезло», что первым заместителем Э. Г. Козлова был прекрасный руководитель настоящий «прораб» его строительства Евгений Александрович Савинцев. В ранее опубликованном стихотворении «Деду 90» я попытался выделить его черты характера, мудрость и человечность. Наверное, успех любого дела зависит от того, насколько в нем принимают участие опытные и профессионально подготовленные руководители, умеющие научить, потребовать и показать многое на личном примере. Таким руководителем, по мнению многих наших «вымпеловцев» был Евгений Александрович Савинцев.

Одним из руководителей «Вымпела», сыгравший заметную роль в его судьбе был Борис Петрович Бесков. Опытный, профессионально подготовленный руководитель, он, подобно Е. А. Савинцеву, умел грамотно и всесторонне оценить обстановку и принять взвешенное решение. События 1991-1993 г.г., когда «Вымпел» оказался не у дел и решения по его задействованию не отличались продуманностью и целесообразностью из-за царившей неразберихи, показали уровень профессиональной подготовки Б.П.Бескова, как руководителя и организатора. Принять правильное решение в то непростое время было непросто. В стихах, посвященных Б.П.Бескову, я попытался это отразить. Стихи называются «Решение»:

«Решение»

«Когда приходит в жизни час,

И нужно принимать решенье,

То вспоминать приходиться не раз,

Что значит иногда секунды и мгновенья…»

Он был одним из наших командиров,

Когда пришлось решенье принимать,

Чтоб соблюсти, по-офицерски, честь мундира,

Но, в основном, излишней бойни избежать.

«Совет в Филях» в ОУЦе дал ответ:

«На безоружных «Вымпел» не пойдет!»

А мысль сверлила мозг: «Пройдет немного лет,

«Тогда, быть может, кто-то нас поймет!»

Потом все это «сверху» оценили,

Раздали сразу же «всем сестрам по серьгам»

И все, что мы в ученьях накопили,

Оказывается, не нужно было нам.

События и годы отшумели,

Но помнится нам Бескова наказ:

«Коль ты решился на большое дело,

Подумай прежде и отмерь семь раз!»

(продолжение следует)

Павлов В.А

10.11.2020 г.

«Кабул далекий…

Как я уже пояснял в предыдущем рассказе, при выезде в отпуск мы забирали с собой компакт-кассеты с нашими «каскадовскими» песнями, маскируя их под советскую эстраду. Вспоминается один случай, когда в гостях у нас был один из руководителей редакции «Комсомольская правда». Ему очень понравились наши записи и он клятвенно заверил, что сразу после возвращения из краткосрочной командировки он опубликует их в «Комсомольской правде». Увы, это было нереально. Только в 1989 году редакция «Комсомольской правды» выпустила сборник песен «Когда поют солдаты», где были опубликовано большинство песен наших «каскадеров»-И. Морозова, С. Демяшова, В. Иванова, а также других поэтов-песенников из «ограниченного контингента» Советской армии, находящейся в Афганистане.

Случалось принимать участие и в «импровизированных» концертах. Представьте себе такую картину: в темноте, при свечах группа «каскадеров» держит в руках сборники песен. Ведущий- Алексей Музейник (к сожалению, ушедший из жизни), громко объявляет песню по номеру страницы, а мы поем хором. Ситуация объясняется просто: мы празднуем День Советской Армии 23 февраля, в Кабуле нет электричества (душманы постарались к нашему празднику) и ни грамма спиртного, так как все запасы закончились накануне.

Так как нам пришлось менять специфику работы по причинам, от нас не зависящим, мы принимали участие в советнической деятельности и отдельных охранных мероприятиях. Меня прикрепили советником к начальнику политотдела Управления охраны членов Правительства ДРА Насимгулу. С ним установились хорошие отношения, он во многом старался походить на нас, внимательно относился к рекомендациям и советам. Насимгул прошел школу тюрем и пыток и, несмотря на сравнительно молодой возраст, многое пережил.

В Кабуле мне пришлось узнать и пережить смерть нашего Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева при довольно необычных обстоятельствах. В ноябре 1982 года в Кабуле было запланировано открытие Дворца культуры и науки, построенного с помощью СССР. Прибыла представительная делегация из Москвы, которую возглавляла председатель СОД,а(Советское общество дружбы с зарубежными странами) Зинаида Михайловна Круглова и ее заместитель – почетный член Кабульского и Тегеранского университетов Энвер Мехдиевич Алиев. В Посольстве СССР Круглова высказала просьбу, чтобы ее в Кабуле охраняли русские. Выбор пал на наш «Каскад». Е. А .Савинцев выделил мне помощника А. Потапова и приказал обеспечить безопасность руководителя делегации. На виллу, где разместили Круглову, установили прямой телефон с нашей виллой и Посольством СССР и выделили автомобиль с водителем-афганцем. Во время поездок с Кругловой выяснилось, что она часто встречалась с Брежневым и хорошо знала его по периоду совместных международных поездок.

Открытие Дворца было намечено на 10 ноября. Утром во время завтрака на виллу к Кругловой заехал 3 секретарь Посольства и сообщил ей о смерти Брежнева. Нужно отметить, что Круглова быстро проявила самообладание, выехала в Посольство и скорректировала весь порядок мероприятия. Был отменен концерт, сокращены приветственные речи, а открытый в Кабуле Дворец культуры и науки, по заявлению во вступительной речи Кругловой, будет достойным памятником другу афганского народа Л. И. Брежневу.

К сожалению, этот памятник был разрушен, разграблен и превратился в пристанище наркоманов и бездомных нищих. По свидетельству современных посетителей Кабула из числа иностранцев, Дворец представляет жалкое зрелище и не претендует на роль культурного очага. В заключение хочу представить вашему вниманию фильм «Кабульский транзит», любезно предоставленный нашими десантниками, который ответит на некоторые вопросы по многим темам.

(продолжение следует)

В.Павлов.